ПРЕССА

Сева Новгородцев: «Могу открыть бутылку в живом эфире за 30 секунд!»

<< к списку статей

Н.Ледовская, сайт Fortwine.ru, 16 апреля


Сева Новгородцев всегда был и остается для россиян первым «нашим», вещающим «оттуда». Журналист Русской службы БиБиСи с 35-летним стажем, автор и ведущий многочисленных проектов на радио и телевидении, джазовый музыкант и писатель, кавалер ордена Британской Империи, Сева – тот человек, на которого хочется ссылаться в беседах с англичанами, имеющими неоднозначное мнение о русских, обосновавшихся в столице Великобритании. Не говоря о том, что его творчество может быть своеобразным тестом для россиян: если в юности ты слушал «Севаоборот», к сорока из тебя, скорее всего, получилось что-то толковое. Беседовать с Севой о вине – огромное удовольствие, которое довелось испытать нашему корреспонденту Наталье Ледовской. Надеемся, что это интервью, подготовленное специально для читателей Fortwine.ru, подарит и вам массу положительных эмоций.

— Сева, спасибо за то, что пригласили именно сюда, в Буш Хаус. Я думаю, что многим слушателям было бы интересно посмотреть на то место, откуда ведется вещание БиБиСи. И прежде всего, спасибо за то, что сочли винную тему достойной разговора. Не могу не начать с вопроса о Вашей передаче «Севаоборот», которая, как известно, выходила под звон бокалов. Что стояло за выбором формат передачи, всегда ли это было вино и как Вы его выбирали?

— Вино всегда было красное. По контракту с Русской службой БиБиСи из нашего клуба, в котором мы сейчас сидим, по пятницам в 7 вечера привозили на тележке две одинаковые бутылки. Одну оставляли в аппаратной для продюсера и техника, а вторая шла на стол к ведущим. Порой вино было не очень хорошее, иногда и вовсе никудышное, но что ресторан давал, то и использовали. У нас было три ведущих плюс гость, и на четверых мы бутылку постепенно распивали.

Дело в том, что передача начала выходить в 1987 году. По-моему, это была первая передача разговорного жанра в живом эфире, длящаяся час. Тогда Горбачев бульдозерами срывал виноградники, шла борьба с пьянством, и в пику, естественно, нужно было пить вино в эфире. Но задача наша была представить некий джентельменский подход к вопросу, показать, что вина бояться совершенно не надо. В джентльменском клубе люди выпивают, при этом ведут себя достойно и совершенно не теряют лица. Кроме того, звук бокалов очень воодушевлял народ, его прозвали звуком стеклянных палочек. В 1987 году это был как порыв свежего ветра, как будто шквал с моря неожиданно распахнул форточку. Тогда вся культура была советская, застойная, приторная, вся насквозь фальшивая. Но мы не руководствовались понятием формата, была общая режиссерская идея, которую поддержало наше тогдашнее молодое, игристое, «с хулиганкой» начальство. Название «Севаоборот» было выбрано потому, что в СССР новости всегда начинались с сельского хозяйства и литья металла. Остряки еще говорили, что в этих новостях люди стоят, а техника движется. Я посчитал своей задачей вынести в эфир все по-настоящему, по-человечески интересное. Потому что БиБиСи было тоже достаточно суконной станцией. В основном передавались новости от английских корреспондентов, которые мы переводили, а переведенный материал всегда слабее оригинала. Кроме того, реалии, которые для англичан важны, русскому человеку вообще никуда не годятся.

— У меня к Вам как раз вопрос как к человеку, 35 лет прожившему в Лондоне. Вы одинаково хорошо знаете, какие «мы» и какие «они», и такой феномен, как британский характер, для Вас не является загадкой. Как Вы думаете, почему в Великобритании так тепло относятся к вину? Вина Старого и Нового света здесь мирно уживаются между собой, и отсутствует такое понятие, как винный шовинизм. Люди разбираются в вине на высоком уровне. Лучшие винные критики – британцы. Знаменитый международный институт мастеров вина базируется в Лондоне. Здесь же проводится престижный LWC — международный конкурс вина, где тысячи вин проходят жесткий отбор в «слепых» дегустациях...

— Эти явления относительно новые. Когда я сюда приехал в 1977 году, винная культура была совершенно не развита. Народ ходил в пабы пить пиво. В Англии производилось около 400 сортов пива, напоминающего эль. Вина почти не было, потому что в Англии как в холодной стране практически не выращивается виноград. Но постепенно, через Сити, где люди ходили на так называемый жидкий ланч (обед, сопровождающийся бокалом вина), любовь к вину распространилась среди широких слоев населения.

Тут нужно отметить, что у англичан есть одна особенность: вся их интеллигенция, как правило, получила историко-лингвистическое образование. Люди, которые учились в Оксфорде и Кембридже, знают мировую историю, говорят на латыни и т.д. Они оперируют множественными категориями и имеют систему познания, в которую понимание вин очень органично укладывается. Народ они, как правило, с нашей точки зрения, скучноватый. В Англии нельзя говорить общими словами. Это француз вам будет распространяться на общие темы сколько угодно, применять литературные образы и приемы. Англичанин же мыслит конкретно. Это страна, где родилась политическая экономия, где все занимаются финансами. Как говорила одна моя подруга в Ленинграде, шутя в английском стиле, «сними, пожалуйста, свою руку с моей ноги» — до такой степени все проговорено.

— А как же их разговоры про погоду бесконечные и зачастую никакого смысла не несущие?

— А это так называемый социальный бондинг. Когда вы встречаетесь с человеком и не желаете ни его огорошивать своими знаниями, ни быть огорошенным тем, что знает он, вам нужна первая нейтральная клеточка, на которой люди начинают смыкаться душевно. Есть у птиц свои причуды, у разных животных. У англичан вот такой метод посыла сигнала «я такой же, как и ты, нам бояться друг друга не надо». Потому что черт их знает, что у этих, например, испанцев, в голове. Начнут говорить, а им и ответить нечего – не дай бог!

— Что касается людей, которые не заканчивали Оксфорд и Кембридж, они ведь тоже сейчас пьют вино и зачастую предпочитают его другим спиртным напиткам...

— Конечно, постепенно из Сити, из театральной интеллигенции, которая говорила «О, Пюи Фюмэ!» и другими именами кидались (для них это очень важно), винная культура просочилась в народ. Когда я жил в Камдоне, у меня была соседка, которая прикладывалась к красному вину, и ее так все и звали – Сеньора Вальполичелла. Здесь Вальполичелла считается дешевым итальянским вином.

— Какие здесь существуют традиции, связанные с употреблением спиртного? Я сейчас читаю книгу английского психолога, в которой, помимо прочего, описываются правила соблюдения очередности при покупке выпивки в пабе. Это у них что-то возведенное в сверхидею, как я поняла.

— Нет, это просто их понятия о том, что в жизни должно быть все по правилам и по справедливости. Спортивные игры для них – момент жизни, потому что в спорте жульничать нельзя. А в пабе – это просто социальная модель, когда каждый по очереди покупает пиво всем, и нужно зорко следить, чтобы ты не ушел с попойки, не вложив свое. Это твой раунд, твой круг (раунд тоже спортивное слово). Если же кто-то не заплатил, он в следующий раз будет покупать больше. Я когда пришел сюда работать, меня умиляли расчёты за чай. Стакан чая в нашей субсидированной столовой стоил один или два пенса, то есть, практически ничего. Когда ты шел за чаем, по установленной вежливой традиции нужно было спросить всех, кому что принести, все пожелания запомнить или записать и потом на специальном подносе принести все заказанное. И англичане всегда отдавали эти два пенса. Нам это было смешно – что за мелочные счеты? Но оказаться должником было выше их сил.

— Когда они выпивают дома, в гостях, все ли, что происходит, органично Вам? Я слышала, что люди становятся очень агрессивными, когда выпивают.

— Это только низшие категории, футбольные фанаты или люди, которых жизнь ломала, у которых были жестокие родители и т.д. Человек, выросший в хорошей семье и психически уравновешенный, от пьянства становится только добрее. А здесь поломанных много, потому что психологически это страна с дурной историей. Здесь как нигде много людей с отклонениями, особенно на сексуальной почве, много детей, пострадавших от педофилии. Это связано с тем, что в прошлые годы показывать чувства считалось зазорным. Люди держали все в себе, и когда это взрывалось, имело совершенно ужасный вид. Я знаю, что англичане обычно сдержанные, но когда английская семья скандалит, что бывает очень редко, ее слышно на три квартала, срываются все шайбы.

— И алкоголь провоцирует выход эмоций наружу...

— Ну естественно. А вообще нравы, конечно, падают. За то время, что я здесь живу, страна, с одной стороны, стала человечней, но иногда кажется, что, может, и не надо им раскрепощаться.

— Когда Вы приезжаете в Россию, видите ли Вы изменения с точки зрения винной культуры?

— Конечно. Я помню время, когда спиртные напитки делились на две категории: беленькое (водка) и красненькое (портвейн). Еще у меня есть чудная история, когда на гастролях я однажды стоял в ресторане гостиницы, где буфетчица тетя Маша разливала водку для официантов, которые несли ее клиентам. По советским законам, официант должен был купить водку у ресторана и потом продать клиенту. В буфет вошли три мужика-завсегдатая и сказали: «Тетя Маша, нам чистенькой!», намекая, чтобы не разбавляли. Она засмеялась и сказала «Мальчики, но тогда недолью!». То есть, украсть так или иначе – это было делом святым. Мне рассказывали завсегдатаи ресторанов, что для того, чтобы получить неразбавленную водку, нужно было взять специальный прибор типа градусника, который измеряет удельный вес жидкости, и краешек его высунуть из нагрудного кармана пиджака. Официант тут же просекал и водку приносил неразбавленной.

Еще я помню случай, когда, будучи на гастролях в каком-то сибирском городе, встретил девушку, высланную из Москвы за аморальное поведение. Мы зазнакомились, как это обычно у музыкантов бывает, пошли в буфет, где она заказала бутылку «Солнцедара» (ничего другого там не было). Я с осторожностью сказал: «Но ведь от «Солнцедара», говорят, плохо бывает...». «Это потому что пьют неправильно»,— сказала она и продемонстрировала правильный способ, лихо вышибив пробку и в позе горниста опорожнив треть бутылки. Так что мы помним все: и «Солнцедар», и «Три семерочки» и «Агдам и Ева», и «плодово-выгодное» вино, которое при нагревании превращалось в глинтвейн. Это все часть истории, еще не ушедшей.

Но эти времена сгинули в прошлое. Сейчас Россия – страна все более и более возрастающей винной культуры, и наше интервью является тому свидетельством. Вокруг вина сегодня ходит масса мифов, и поскольку население еще не вполне вросло в винную культуру, его можно дурить, рассказывая разные байки. Но люди учатся, и, в конце концов, поймут, что к чему. Винопроизводителей становится все больше. Раньше это были Франция, Испания, Португалия, Италия и Греция, теперь же добавились все страны Нового света. Мой последний фаворит – красное австралийское «Yellow Tail» («Желтый хвост»). Пока ничего лучшего мы с женой не нашли. Наткнулся я на него случайно. Сначала перебирал чилийские вина, которые обладают мощным букетом, но иногда создается впечатление, что при их производстве использовалось слишком много химикатов. «Желтый хвост» хорош тем, что в нем мощь, но не чувствуется ни сивушных масел, ни серы.

Французские вина, на мой взгляд, происходят как будто бы с истощившихся почв, такое ощущение, что в них микроэлементов не хватает. Вино часто бывает водянистым или ощущается присутствие сивушных масел.

— То есть, Вы предпочитаете мощные вина?

— Не обязательно мощные, но вкус должен быть закругленным. Должно оставаться достаточное количество сахара, чтобы не совсем глотку драло, сивушных масел немного плюс букет (ароматы бывают разные, от лозы до пробки через черную смородину, главное – чтобы природные, напоминающие что-то натуральное). Среди французских вин я для себя ничего не нахожу. Есть, конечно, интересные, но по цене 20 фунтов за бутылку.

— А сколько, на Ваш взгляд, положено стоить хорошему вину, которое можно принести к ужину?

— Сейчас в Лондоне эта цифра составляет порядка 9-10£. А свой «Желтый хвост» я покупаю вообще по 6,90£.

— Скажите, пожалуйста, когда Вы пьете белое вино, чувствуете ли Вы в нем минеральность?

— Белое люблю меньше и определяю его в основном по «солнечности». Например, в итальянском Пино Гриджо – вине жиденьком и не обладающим выдающимся букетом – есть мгновенная радость жизни, эта самая «солнечность». Недавно у нас в меню была рыба, я принес бутылку Пино Гриджо и было, вы знаете, неплохо. Конечно, если вы хотите букет, нужно идти к французам: Шабли, Пюи Фюме и т.д.

— Сева, есть ли у Вас дома запасы вина?

— Обычно я покупаю две бутылки, которых нам с женой хватает на неделю. Выпиваем мы за ужином по бокалу под блюда средиземноморской кухни, которые я готовлю сам. Много пить нельзя, потому что начинаются остаточные явления, у меня кожа реагирует на перенасыщение такого рода. Но в красном вине есть элементы, борющиеся со свободными радикалами, и если много не пить, положительные стороны употребления вина перевешивают отрицательные.

— Чувствуете ли Вы, что за последнее время стали покупать больше вина? Существует мнение, что английский винный рынок почти исчерпал возможности расширения за счет увеличения числа потребителей и теперь развивается за счет увеличения продаж каждому покупателю.

— Меня этим не проймешь, у меня свое отношение к нормативам. Рекламные трюки на меня не действуют, более того, я уверен, что то, что рекламируется, покупать нельзя. Один рекламный выход на телевизионном канале стоит порядка 30 000 фунтов, и эти деньги, которые нужно отбить любым путем, неизбежно входят в ценовую структуру товара порой очень сомнительного качества. Стало быть, мы имеем дело с лукавством и обманом, и я в этом участвовать не хочу. Мой «Хвост» никто никогда рекламировать не станет.

— Замечено, что людям творческих наклонностей вино особенно близко. Среди его ценителей и даже производителей много представителей творческой интеллигенции. В их числе режиссер Френсис Форд Коппола и киноактер Жерар Депардье. Великий музыкант Эндрю Ллойд Уэббер является давним винным коллекционером. Стинг обзавелся собственной винодельней в Тоскане. Как Вы считаете, что так сближает эти темы?

— Творческий человек чувствует жизнь острее и тоньше, чем все остальные. Из своих переживаний он кует песни, романы, симфонии и т.д. У нас на BBC висел плакат – Пьеро с белым лицом и стекающей слезой. Подпись была: «Когда таланта нет, жить трудно, когда он есть – невыносимо». По этому принципу мы все и живем. Я, слава богу, большим талантом не награжден природой, но что-то такое есть. Я выпиваю и коллекционирую в той степени, в которой мне положено. А тонкому человеку, создающему Нечто, нужно глубже в этот процесс погружаться, особенно, если позволяют деньги и есть социальная необходимость в снобизме. Скажем, Ллойд Уэббер, будучи англичанином из хорошей семьи, встречаясь с людьми своего класса, просто обязан показать склонность к коллекционированию, которая заложена в глубине английского характера. Именно англичане в 19 веке избороздили весь земной шар в поисках редких растений. Все эти растения, привезенные из Памира, Тибета, Новой Зеландии и бог знает еще откуда, сегодня продаются в садовых магазинах и украшают английские сады. И эта их страсть к коллекционированию гладиолусов, марок или вина из характера не искоренить. Они оперируют большим количеством терминов. К примеру, средний английский садовник знает до 10 000 растений на латыни.

— У Вас есть друзья, коллекционирующие вино?

— Да у меня вообще никаких друзей нет, у меня на дружбу времени не хватает. Я хожу на работу и все остальное время учусь, потому что каждый день мне нужно сдавать экзамен. Я беру по три интервью в день и не знаю, с кем буду разговаривать завтра. Я должен быть в курсе всех событий дня и знать всю их подноготную плюс постоянная борьба с общим своим невежеством. Вчера я сидел в интернете до полчетвертого утра, зато сегодня пришел с полным пониманием структурных перестановок на радио «Эхо Москвы». Я же раньше музыкантом был, а музыканты говорят: «Если ты не позанимаешься день, это замечаешь ты, не позанимаешься неделю – замечают коллеги, пропустишь месяц – услышит публика». Мне важно оставаться на уровне, когда мои недочеты заметны только мне самому. Я и музыку не бросаю – с утра играю на флейте минут сорок.

— Если бы Вам предложили вести винную передачу на российскую аудиторию, взялись бы? Что за формат бы выбрали?

— Я, конечно, знаю недостаточно по теме, но, будучи журналистом, понимаю, что можно идти впереди своего класса на один урок, при этом создавая впечатление осведомленности. Так что в принципе, технически – это возможно. И вообще я обладаю мастерской техникой открытия бутылки, отточенной за 19 лет «Севаоборота». Когда у меня была маленькая передачка «Севалогия» на канале «Ностальгия», я в живом телеэфире за 30-40 секунд успевал срезать фольгу и вынуть пробку. Идея интересная. Надо было бы, конечно, поучиться, поговорить с сомелье, подчитать литературу по регионам. Стоило бы подойти к вопросу с изрядной долей юмора, не создавая из знаний о вине религии. Народ может замкнуться только на то, что близко его мироощущению. Деревню Нижняя Майка, конечно, никогда не склонишь к французскому вину, но винная культура может быть распространена в более глубокие слои населения. Нужно также акцентировать внимание на следующем аспекте: в России и в Америке долгое время был сухой закон, который привел к тому, что потребность населения в алкогольных напитках восполняли подпольные организации. В Америке это вызвало колоссальную деградацию вкуса, по-моему, они до сих пор не могут отвыкнуть пить всякую бормотуху. В России люди пили денатурат, клей и прочее. И цивильное отношение к алкоголю, где букет и вкус являются первенствующими, приводит к превращению пития в социальный процесс, ориентированный на другие ценности. С этой точки зрения винную передачу я мог бы вести. Я не потворствовал бы расцвету винного снобизма и вместе с тем, конечно, исследовал историю вопроса, почвы, технологию изготовления вин и различные точки зрения по этому вопросу.

<< к списку статей

 

пишите Севе Новгородцеву:[email protected] | вебмастер: [email protected] | аудиозаписи публикуются с разрешения Русской службы Би-би-си | сайт seva.ru не связан с Русской службой Би-би-си
seva.ru © 1998-2024