СЕВАОБОРОТ

Слушайте эту передачу:

 mp3

Читайте также:

29 ноября 2003:

Гость: Юрий Усачев, летчик-космонавт

Сева: Добрый вечер! Сегодня у нас в гостях дорогой гость, космонавт Юрий Усачев. Добро пожаловать! Для Леонида Владимировича ваш приход большой праздник, потому что он книжку про космос написал и занимался этим делом много лет.

Леонид Владимирович: Сева, я не согласен - для всех нас приход Юрия Владимировича большой праздник...

Сева: Даже не знаю, с чего начать. Давайте начнем с технической причины вашего приезда в Лондон. Вы, кроме того, что вы - космонавт, вы еще вели съемки в космосе...

Юрий Усачев: Да, на борту есть сейчас очень хорошая аппаратуру, в том числе и цифровая камера. Я очень много снимал Землю на эту камеру из космоса и меня пригласили сюда, в Лондон, в галерею, где проходит выставка космических фотографий...

Сева: Расскажите, пожалуйста, нам о технике... Вам было дано техническое задание или вы как любитель?

Ю.У.: Было и задание, и эксперименты, когда мы снимали отдельные районы Земли, и по-человечески, когда камера под рукой, почему бы ни воспользоваться ей...

Л.В.: Вы семь раз выходили в открытый космос. Вы пользовались камерой снаружи, находясь в космосе?

Ю.У.: Да, но особо запомнившихся снимков не было. Был очень интересный случай. Во время одного из выходов, когда мы зашли в трюм, и я выключил светильники, которые освещали фронт работ - станция пропала, я ничего не видел, и поскольку это было в тени, то можно было видеть огни кораблей, которые ловят креветок, крупные города...

Татьяна Берг: На каком примерно расстоянии это было?

Ю.У.: 460 километров. Совершенно восхитительное зрелище, потому что было полное ощущение, что ты летишь над планетой - не было видно ни станции, ничего, только ты и огни...

Т.Б.: Неужели были видны огни внизу?

Ю.У.: Я вам больше скажу, конечно, трудно в это поверить, но в океане были корабли, которые поддерживали с нами резервную связь, если что-то случиться. 12 апреля мы пролетали над ними и попросили запустить ракету из ракетницы. Они запускали ракету, и мы ее видели... Кроме того, они мигали нам с палубы прожектором, и мы могли различить, что это точка, тире.

Л.В.: Прошло такое сообщение, что на Гавайских островах у американцев была установлена тогда секретная электронная система фотографирования, и они фотографировали "Шаттл" и видели каждую плитку облицовки...

Сева: А у вас объектив мощный был?

Ю.У.: Да, 400 миллиметров. Фокус приблизительно 800 мм. Разрешение - около 5 метров. Мы снимали ледник, который начал двигаться и мог перекрыть реку Пянжд, потом образовалось бы озеро, которое хлынуло бы в долину. Там жило 30 - 40 тысяч беженцев, жилища которых могло бы просто смыть...

Т.Б.: Но, извините, когда мы летим на самолете на высоте 10 000 метров, то мы совсем ничего не видим. Нас учили в школе, что у Земли есть атмосфера, облака под тобой, и все...

Сева: Я не знаю, Танечка, как вы ничего не видели. Я летел из Сахалина в Москву, была глубокая ночь и над тайгой, где никто не живет, в каком-то селении одна лампочка горела...

Т.Б.: Но это если нет облаков...

Ю.У.: Конечно. Но есть районы, например, Панамский канал, где постоянная облачность. Есть зоны - та же самая Африка - где облачность редкое явление...

Л.В.: Господа, фотография - это, конечно, очень хорошо, но рядом с нами сегодня находится человек, который четыре раза летал в космос, который провел в космосе больше года. Поэтому, нам надо спросить Юрия Владимировича, когда он в первый раз полетел в космос и как проходил его полет на станции "Мир".

Сева: Нужно спросить, во-первых, я думаю, как вы вообще попали в космонавты. Туда ведь берут по двум показателям: чтобы было железное здоровье, и человек был хороший...

Ю.У.: Есть специальная программа - медицинский отбор, прежде всего. У нас на станции нет скорой помощи, есть только аптечка и все. Поэтому человек должен быть здоров...

Сева: Я сколько времени длится отбор?

Ю.У.: Когда я проходил отбор, то говорили, что к полету допускают только одного человека из двухсот... Сейчас желающих намного меньше...

Сева: То есть, вы до сих пор не знаете, где у вас желудок, где - печень?

Ю.У.: Если бы ни комиссия, то не знал бы...

Л.В.: Ну, хорошо, когда вы полетели в первый раз в 1996 году, как это было?

Ю.У.: В наш экипаж входили командир Виктор Афанасьев и бортинженер Валерий Поляков. У них уже был полетный стаж, я был новичком. Они учили меня, как жить в космосе... Благодаря их опыту этот период прошел хорошо.

Сева: Вот тут как раз пришло время поговорить, чему они вас научили... Ведь в космосе, даже самые обыкновенные проблемы, например, чай попить, побриться или зубы почистить, там принимают совершенно космические измерения. Я с этим столкнулся, когда увидел скафандр, снабженный какими-то трубками для отсоса биологических функций организма, которые мы здесь отправляем, не задумываясь, автоматически...

Ю.У.: Такого опыта у меня не было, потому что я вырос на Земле. Поэтому опыт ребят, которые уже летали в невесомости, был очень важен в самых разных аспектах, даже как перемещаться по станции... Я, например, узнал, что в первое время, когда идет адаптация к невесомости, нельзя резко поворачивать голову, чтобы не было так называемой, "болезни движения".

Т.Б.: То есть нужно поворачиваться всем туловищем...

Ю.У.: Я забыл, конечно, обо всем, поэтому крутил головой... У меня устойчивый вестибулярный аппарат... Хотя нужно быть, конечно, осторожным.

Сева: Да, в невесомости хорошо: оттолкнулся, полетел туда, потом обратно, но возникают технические проблемы, например, захотелось сесть, попить чайку...

Ю.У.: Да, на станции есть специальные поручни. Иногда можно коснуться нужного поручня дважды и пролететь 30-40 метров. А если не будешь аккуратен в движениях, то можно повредить спину... Веса в невесомости нет, но масса остается, поэтому, чем сильнее разгон... У нас есть специальная "сбруя", карабинчики, которые ты пристегиваешь к полу, когда занимаешься на беговой дорожке, чтобы имитировать земное тяготение...

Л.В.:"Мир" ведь был достаточно просторен для трех человек...

Ю.У.: В модуле, да...

Л.В.: Я понимаю, но вы разве не в одном модуле все время находились?

Ю.У: Нет, использовался весь объем станции. Новая станция больше похожа на подводную лодку по конструкции. Если люки открыты, то можно пролететь беспрепятственно по всей станции. Я однажды попытался пролететь от моей каюты до fly back на "Шаттле". Это заняло у меня полторы минуты. Это достаточно большое сооружение...

Л.В.: Замечательно, тем более, что в "Союзе" места мало...

Ю.У.: Да, но "Союз" - это грузовой корабль. Он доставил груз на станцию и ждет, когда ты вернешься или на случай опасности...

Сева: Но вот вы столько дней были в космосе. Например, гречневой каши захотелось космонавту сварить. С чего начать?

Ю.У.: Начинается с того, что каша уже готова на Земле. В Бирюлево есть завод, который готовят нам космическую пищу. Каша уже готова, сублимирована, то есть, высушена, запаяна в пакет. Нужно только открыть, добавить воды или молока и подождать 3-4 минуты, пока каша набухнет и можно есть.

Л.В.: А она с ложки не убежит?

Ю.У.: Нет. Это показатель для новичка. Если воды добавит меньше, то она становится рассыпчатой и как только он потеряет крошку, то начинает за ней по всей станции гоняться.

Сева: Вспоминается шутка: "Дорогая редакция" пишу тебе с борта рыболовецкого судна химическим карандашом, который я макаю в открытое море...".

Т.Б.: А меню у вас разнообразное? Кроме гречневой каши, чем вас кормят?

Ю.У.: Меню разнообразное. За полгода не было ни одного продукта, который не хотелось бы есть. Действительно, люди, которые готовят пищу, делают это с большой любовью. Есть обычный хлеб, маленькие кусочки "на один укус", как мы называем, чтобы крошки не летали... Есть кофе, соки, супы, с луком, с мясом, "Харчо". Есть маленькие баночки с рыбой и с овощами.

Л.В.: А есть ли что-нибудь специфическое у американцев в меню?

Ю.У.: Есть. У них была копченая семга, куски мяса, типа бифштекса. Но ни почему-то предпочитают российские... У нас был такой случай, когда мы открыли большой пакет супа "Харчо" и сказали, что пока не съедим, другой открывать не будем. Мы с Юрой Онуфриенко вдруг обнаружили, что суп очень быстро убывает. Американцы ели наш суп на завтрак, на обед, на ужин...

Сева: Но ведь летать с любым человеком, я не говорю уже об иностранцах, в закрытом пространстве огромное количество дней... Могут возникнуть различные трения. Известно, что когда людей сводят для выполнения какого-то задания, то получиться может все, что угодно...

Л.В.: На зимовках бывало...

Сева: У вас возникали такие трения, злость? Разлетались вы по разным отсекам, чтобы друг друга не видеть? Ю.У.: Нет. У меня такого не было. Людей, во-первых, отбирают. Если видят, что человек явно не подходит, то его просто не выпустят.

Сева: А как проводят психологические тесты? Бросают оскорбления в лицо, чтобы посмотреть, обидится человек или нет?

Ю.У.: Нет. Там целая система тестов. Заполняешь анкеты, беседуешь с психологом, решаешь логические задачи...

Л.В.: А где вы учили английский?

Ю.У.: Я, вообще, учил в школе французский... Мы проходили базовый курс английского в Звездном городке 4-5 месяцев два раза в неделю. А когда меня включили в программу МКС и назначили командиром, и наши партнеры договорились, что официальным языком на станции будет английский, то у меня не осталось выбора, я должен был уйти... Когда я был в Хьюстоне, ехал в лифте в НАСА, то никак не мог понять, о чем говорят американцы - выхватывал одно слово, и пока переводил его в голове...

Сева: У нас учат тому языку, которого за границей уже давно нет...

Т.Б.: Потом, техасское произношение...

Ю.У.: В Москве мы занимались с учителем, а разговорная практика была в Хьюстоне...

Сева: Может, проще было научить американцев русскому?

Ю.У.: Они тоже язык учили. Мои члены экипажа говорили достаточно хорошо...

Л.В.: До этого у вас было два длительных полета на станцию "Мир". 1994 год. Вы прибыли туда на "Союзе", что можете вспомнить?

Ю.У.: Огромная станция. Сначала у нас четыре-пять дней пересменки. За это время прежний экипаж рассказывает новому, где что лежит, объясняет технические нюансы.

Сева: А в это время "Союз" висит?

Ю.У.: Да, все это время "Союз" пристыкован к станции как спасательная шлюпка. Если, не дай Бог, со станцией что-то случится, что экипаж должен уйти, закрыть люки и отстыковаться от станции и приземлиться. Так вот, четыре дня пересменки, потом старый экипаж уходит, и первое ощущение, что станция огромная, и ты не понимаешь, как всем этим можно управлять в составе трех человек. Это сначала пугало. Ты ведь прилетаешь на станцию с "тренажерным опытом", потом постепенно пространственная картина наполняется и к концу полета у тебя в голове вырисовывается пространственная картина уже всей станции. Ты знаешь, как куда долететь и что где нужно сделать...

Л.В.: Ну, хорошо, вы приземлились первый раз после полета, как проходит первый период после приземления...

Сева: Мне, честно говоря, не понятно, как вы оттуда на Землю летите? За время полета у вас могут все мышца атрофироваться...

Ю.У.: Для этого мы и тренируемся. Два раза в день мы тренируемся на беговой дорожке или занимаемся на велосипеде...

Т.Б.: А велосипед висит?

Ю.У.: Нет.

Сева: Как спит космонавт? Он же в воздухе летает, куда ему деваться? Тесемкой к углу привязывать?

Ю.У.: На станции есть две каюты, по размеру сравнимые с телефонной будкой, где к стеночке привязан спальный мешок. Он привязан тесемочкой, чтобы не улетал. Там есть такой замочек, который нужно открыть, влететь внутрь, закрыть его, вставить беруши, чтобы шум не мешал, выключить свет и закрыть иллюминатор.

Сева: А какой силы шум?

Ю.У.: Около 65-70 децибел постоянно.

Л.В.: Откуда этот шум берется?

Ю.У: Хороший вопрос. Так как станция в состоянии невесомости, то воздух не перемешивается. Для этого на станции работают десятки вентиляторов, которые гоняют воздух круглосуточно в запанельное пространство, через фильтры, охлаждают.

Сева: А это все на солнечных батареях?

Ю.У.: Электричество преобразуется из энергии Солнца с помощью солнечных батарей. Мы заряжаем аккумуляторы, чтобы потом использовать запасенную энергию, когда станция проходит тень Земли...

Сева: А 65 децибел - это примерно шум стиральной машины...

Ю.У.: Нет, это примерно то же самое, что и в пассажирском самолете.

Т.Б.: Скажите, а в спальном мешке вы как бы ни на чем... Вы можете только крутиться внутри него... Как в гамаке...

Сева: Концептуальный прорыв - положение не имеет значения...

Ю.У.: Ты только слегка касаешься мешка... Причем интересно, что в первые 2-3 недели хватало 4-5 часов для сна. Потому, что, наверное, мышцы, которые держат позу, не работают, поэтому им не нужно было столько времени для отдыха.

Т.Б.: А хочется ли возвращаться домой, на Землю?

Ю.У.: Конечно, как бы хорошо не было в космосе, все равно скучаешь по дому, и ты понимаешь, что рано или поздно это должно закончиться. Прилетает новая экспедиция, 4-5 дней мы летаем вместе, передаем смену, загружаем в корабль научные результаты работы и закрываем люки... Корабль состоит из трех основных частей: бытовой отсек, где хранится пища, где находится туалет, научные приборы. Есть спускаемый аппарат, который снабжен защитой, спасающей нас от перегрева при прохождении атмосферы. Есть еще и приборный отсек, которые потом отстреливается и сгорает в плотных слоях атмосферы. Мы заходим на корабль, занимаем места, открываем крюки (корабль прикреплен к станции специальными крюками). Нужно примерно полвитка, чтобы корабль построил ориентацию. Чтобы сойти с орбиты нужно немного затормозиться, примерно на 115 метров в секунду и тогда мы гарантированно входим в атмосферу. Есть рассчитанное время, когда нам нужно включить двигатели. Мы их включаем и по параболе начинаем снижаться. Корабль входит в плотные слои атмосферы, растет перегрузка, начинается вибрация, как только корабль достаточно затормозит, отстреливается парашют - вытяжной, тормозной... Площадь основного парашюта - 1000 кв. метров.

Л.В.: Для сравнения скажу, что обычный тренировочный парашют - 60 кв. метров. Знаете ли вы, куда вы спускаетесь?

Ю.У.: Все рассчитано с точностью плюс-минус 10 км. Происходит это, как правило, в Казахстане, так как там большие площади и малая плотность населения...

Л.В.: А пока вы летите, вам уже засекли...

Ю.У.: Да, поисковая команда уже ждет на Земле, курсируют вертолеты, самолеты... За 60 сантиметров до посадки срабатывают "пороховики", которые замедляют приземление.

Сева: Я думаю, что нашему гостю нужно дать отдохнуть...

Т.Б.: Я хочу сказать, что не трудно подсчитать, что 9 км. в секунду - это 450 км. в минуту. Это легче себе представить.

Сева: Лучше, конечно, в час. Давайте послушаем Дэвида Боуи, у которого мрачный взгляд на полеты в космос. Он написал песню о полковнике Томе, который летел-летал, а потом решил на Землю не возвращаться...

+ David Bowie

Сева: А сейчас Татьяна Берг бросит свой взгляд на событие недели.

Т.Б.: Я предварительно замечу, что живу в Лондоне уже 20 лет, и первые пятнадцать как-то совершенно не замечала всенародной любви к футболу. Из этого я делаю вывод, что в последние годы эта любовь существенно возросла. Информация обрушивается на нас просто отовсюду. Теперь даже я знаю названия каких-то футбольных клубов, звезд и так далее. Но это, как вы понимаете, предыстория. Я хотела бы поведать историю о двух братьях - Мартин и Поль Вундерсоны. Кстати, 50-летний Поль вся свою жизнь болеет за клуб "Манчестер сити", который не так известен в мире, как его давний соперник "Манчестер юнайтед", но тоже играет в высшей лиге, у него славные традиции. И, кстати, большинство манчестерцов болеют за этот клуб, а не за "Манчестер юнайтед". В отличие от 57-летнего Мартина. В прошлом году случилось несчастье - Поль заболел, и спасти его могла только пересадка стволовых клеток. К счастью, клетки брата подошли, но тот поставил жесткое условие. Поль должен был изменить свои взгляды и стать болельщиком "Манчестер юнайтед". Он не удовлетворился простым обещанием и заставил брата подписать контракт, скрепленный красной печатью. Для того, чтобы условия контракта были всем понятна, уточню, что у "Манчестер юнайтед" форма красная, а у "Манчестер сити" - голубая. Поэтому, одна из статей контракта гласит, что Поль обязуется полностью поменять всю свою голубую кровь на красную. Он должен во всеуслышание ликовать, если услышит, что "Сити " вылетит из высшей лиги. Полностью заменить свой гардероб - вся его одежда должна отныне быть красной. Перекрасить внутренние и внешние стены своего дама в красный цвет. Вставить в окна красные стекла, есть только красное мясо, причем в сыром виде. Операция прошла успешно. Впрочем, для Поля еще не все потеряно - не исключено, что он сумеет выкрутиться из обязательства всегда носить красную одежду. "Это же чистейшая пытка, - говорит он, - а пытки запрещены по закону о правах человека"...

Сева: Жестокосердная нация... Юбилейные и памятные даты напомнит Леонид Владимирович.

Рубрика «Юбилейные и памятные даты»

Сева: Спасибо, Леонид Владимирович. С Земли, с ее грустными, порой, воспоминаниями, вновь обратимся к космосу. Мы с вами говорили о распорядке дня космонавтов. Вот эти часы, которые на вас, они были в космосе. У меня коммерческий вопрос - а фирма "Омега" знает, что ее часы были в космосе?

Ю.У.: Да, это официальный поставщик. Есть соглашение между Российским космическим агентством и НАСА, по которому всех космонавтов снабжают такими часами.

Л.В.: Я знаю, что вы лично рекламировали, например, пиццу...

Ю.У.: (смеется) Было дело... Это была пицца-хат. Она была специально приготовлена для условий космической станции, ее можно было подогревать.

Сева: Но часы, конечно, исторические. Часов, побывавших в космосе, не так уж и много...

Т.Б.: Часам ведь все равно, невесомость или нет...

Л.В.: Вы впервые попали в Америку в 1995 году и начали тренироваться для полета на МКС...

Ю.У.: Нет, сначала был дублирующий полет для 19 экспедиции на "Мир". Это был первый полет российских космонавтов на "Шаттле", которые стартовал во Флориде успешно пристыковался и привез троих человек экипажа. Это был первый опыт стыковки "Шаттл-СТС-71", который впервые пристыковался к станции "Мир". Мы были дублирующим экипажем и остались на Земле... В российской космонавтике есть традиция - есть основной и дублирующий экипаж...

Л.В.: А разве у американцев этого нет?

Ю.У.: Нет. Просто другой летит "Шаттл", и меняют весь экипаж.

Сева: Но вот тут самое время поговорить, как готовят американских космонавтов и россиян. На счет супов мы уже слышали, не будем обобщать, но в вашем конкретном случае оба полковника, мужчина и женщина, предпочитали русские супы...

Сева: А "Шаттл" - более цивилизованный корабль - никаких парашютов, сам садится...

Ю.У.: Я не знаю, что такое "более цивилизованный"...

Л.В.: Вы рассказали про "Союз". Это очень хороший вопрос. Я хотел бы его развить. Вы летали на "Шаттле Атлантис" и "Шаттле Дискавери". Скажите, как происходит возвращение "Шаттла" на Землю?

Ю.У.: Он так же берет тормозной импульс на орбите, чтобы вернуться, проходит плазму, атмосферу, как самолет гасит скорость и садится на посадочной полосе...

Л.В.: А это пилотируемый аппарат, не автоматика?

Ю.У.: Нет, "Шаттл" управляется.

Л.В.: Но чем же пилоты, управляющие кораблем, руководствуются? Это же, понимаете, не в атмосфере летать...

Ю.У.: Это типичное представление. Есть очень много персонал на Земле в ЦУПе, который отслеживают полет... Все тысячи раз отработано на тренажерах. Поэтому, это не только заслуга экипажа...

Л.В.: А какая температура, когда вы проходите плазму, повышается внутри?

Ю.У.: Незначительно, защита и в российским, и в американским корабле очень хорошая. Потом все происходит настолько динамично, что повышение температуры на пару градусов ничто, по сравнению с тем, насколько ты сам подогреваешь себя, ожидая встречи с плазмой...

Сева: Я сейчас хотел бы задать вам два вопроса - первый, о впечатлениях, о наблюдении Земли. Я как убежденный идеалист считаю, что Земля - это живой организм и что человечество в определенный период своей истории, особенно в язычестве, ощущало это гораздо острее. Но вы-то видели Землю со стороны. Вы - человек технически подготовленный, у которого нет никаких наметок идеализма. Какими чувствами вы прониклись к Земле, когда увидели ее из космоса?

Ю.У.: Очень хороший вопрос. В первый раз я полетел с чувствами, сформированными из рассказов космонавтов, побывавших в космосе до меня. Мне казалось, что Земля такая маленькая, словно елочная игрушка...

Т.Б.: Хрупкая и нежная...

Ю.У.: Так вот, когда я увидел ее в первый раз, то был просто поражен. Она огромная. С высоты 400 километров мы не видим всю Землю сразу, только часть. Искривленный горизонт, что подтверждает, что она круглая, а не плоская. Первое впечатление - это живой организм. Там даже нет резких переходов из космоса в атмосферу, они очень плавные. Может, я скажу крамольную мысль, но я пришел к выводу, что Земля - это не случайное нагромождение, это действительно творение... Такую красоту могла сотворить только большая любовь...

Л.В.: Это очень интересно. Я обычно не поддерживаю Севу в его идеалистических убеждениях, но в данном случае, я думаю, что такое чувство могло возникнуть...

Сева: И на таком фоне, конечно, куется космическая дружба...

Т.Б.: Нас сейчас постоянно пугают, что в нашу прекрасную Землю может врезаться какой-нибудь космический астероид. Но врезаться в станцию у такого космического призрака гораздо больше шансов, чем в Землю...

Сева: У вас такие случаи бывали?

Ю.У.: На моей практике нет. Однажды я снимал камерой солнечные батарей и было видно, что в некоторых местах они пробиты... Конечно, мелкая космическая пыль попадает... Большие фрагменты отслеживаются и Америкой, и нами...

Т.Б.: И что вы можете сделать, если такой вот объект летит на вас?

Ю.У.: Станция может изменить орбиту... Но есть прогноз, где он летит...

Л.В.: Юрий Владимирович, обязательно вас нужно спросить, как вы выходили в открытый космос. Вы были там семь раз. Как это происходит?

Ю.У.: Во-первых, нас на Земле тренируют. Есть специальные бассейны нейтральной плавучести, мы надеваем скафандры, есть самолет-лаборатория, есть вакуумные камеры, то есть, люди летят подготовленные к работе в скафандре. Скафандр - это как маленький кораблик, там есть система терморегулирования, система защиты, атмосфера.

Сева: А в космосе холодно?

Ю.У.: Да, на солнечной стороне +150, на теневой - 150 градусов. В скафандре это не чувствуется. Хотя на солнечной стороне, когда держишься за поручень, через перчатки чувствуешь, что рукам стало чуть теплее. Прежде чем выйти, мы заходим в шлюзовой отсек, надеваем скафандры, проверяем герметичность, закрываем ранцы, люки, сбрасываем давление, проверяем герметичность станции и скафандры. Все расписано. Потом около получаса мы дышим только чистым кислородом, чтобы вымыть из крови молекулы азота... Потом открывается люк, и мы выходим в космос.

Л.В.: А вы сами это делаете?

Ю.У.: Да. Один человек работает за пультом и открывает люк. Это самый острый момент. Но потом вдруг понимаешь, что уже поздно волноваться - вакуум снаружи и внутри... К скафандру прикреплено два фала по полтора метра, снаружи карабины, которые прикрепляются к поручням. Есть еще два кабеля: автономный и на фале...

Сева: В автономном режиме если не зацепишься, то улетишь в космос и станешь космическим телом... Но такого в истории пилотируемой космонавтики не было?

Ю.У.: Слава Богу, нет.

Л.В.: Каково самое большое расстояние, на которое отходили космонавты от корабля?

Ю.У.: С Юрой Онуфриенко мы работали на всех модулях станции. У нас есть грузовая стрела, типа телескопической углепластиковой удочки, которая прикреплена одним концом к станции, а другим можно подцепить груз или космонавта и перенести его в другой отсек...

Сева: Но американцы в своем космическом кресле отходили на сто метров...

Ю.У.: Да, но "Шаттл" может подойти к вам, если система откажет, а МКС не сможет, потому что она пространственно сориентирована, и трудно найти центр тяжести, чтобы подлететь...

Сева: Но разработка кресел идет в Америке, они уже испытываются...

Ю.У.: В России тоже...

Л.В.: Поскольку у нас остается буквально полторы минуты, надо задать вам такой вопрос: вам сейчас 46 лет, если вас включат в экипаж, полетите еще?

Ю.У.: Ну, если включат... Мы все люди немножко ненормальные, но, несмотря на опасность, все равно хотим летать туда...

Сева: Ну, что же, господа, у нас в гостях был космонавт, Юрий Усачев, который рассказывал нам о своих захватывающих полетах в космос, о которых нам даже слышать не удавалось... Спасибо, господа, до встречи в том же месте, в тот же час!

<< возврат

 

пишите Севе Новгородцеву:[email protected] | вебмастер: [email protected] | аудиозаписи публикуются с разрешения Русской службы Би-би-си | сайт seva.ru не связан с Русской службой Би-би-си
seva.ru © 1998-2024